В интервью с вашингтонским корреспондентом Turan Кэтрин Косман, старший аналитик Комиссии США по международной религиозной свободе о религиозной ситуации в Центральной Азии и на Кавказе (основные обязанности данной комиссии (USCIRF) - рассмотрение нарушений религиозной свободы на международном уровне и рекомендации президенту США, госсекретарю и Конгрессу), ссылаясь на опросы вашингтонского исследовательского центра Pew Research Center, утверждает, что "большинство мусульман хотят демократии, личных свобод и ислама в политической жизни".
По ее словам, этот центр подготовил обзор ситуации в шести мусульманских странах (Ливан, Турция, Пакистан, Тунис, Египет, Иордания), результаты которого довольно интересны. Для некоторых на Западе может казаться удивительным, что большинство опрошенных мусульман хотят демократии. С одной стороны, понятия демократии - или власти народа - в мусульманском мире имеют много общего. С другой стороны, тысячи демонстрантов в Иране также поддерживают больше демократии в своей стране. Но примечательно, что большинство предпочитают демократию экономическому процветанию, как это имеет место в Турции и Ливане. "Возможная причина этого в том, что Турция и Ливан прошли через интенсивные и изнурительные социальные и политические разногласия, а Ливан - через гражданскую войну.
Что касается упомянутого обследования, то многие люди хотят, чтобы ислам играл важную роль в этих странах. Ключевой вопрос - какую общественную роль ислама надо определить в законодательстве и на практике, поскольку существует много различных концепций и применения законов шариата",- отмечает американский эксперт.
По ее словам, в отличие от многих западных клише о мусульманском отношении к женщинам, обзор Pew обнаружил, что большинство опрошенных во всех шести странах верят в гендерное равенство.
Что касается постсоветских стран с мусульманским большинством, то, как считает Кэтрин Косман, семь десятилетий советской власти имели большое влияние на эти страны. В первые годы советской власти десятки тысяч религиозных лидеров были убиты или сосланы, религиозные институты и традиции разрушены. В последующие годы, особенно после Второй мировой войны, советская власть взяла под строгий контроль религиозную сферу.
"Благодаря "арабской весне", граждане большинства арабских государств заявили о необходимости реальной общественной роли в принятии решений, включая выборы", - отмечает эксперт. Комментируя причины обострения отношений между государством и исламом в странах Центральной Азии и Кавказа, а также ухудшение ситуации с обеспечением религиозных прав, американский эксперт отмечает, что сейчас правительства сталкиваются с постсоветским идеологическим вакуумом и ищут способы определения национальной идентичности. В этом плане ислам представляется одним из основных возможностей для этого. Однако ислам воспринимается и как альтернативный источник легитимности или даже возможный соперник политической власти. Большинство в постсоветской политической элите - люди, учившиеся в советское время, которые подозрительно относятся к религии. Все эти факторы привели к весьма ограничительным законам о религии, которые нарушают международные нормы прав человека.
"К примеру, в 2009 году в Азербайджане был принят Закон о религии. Он предусматривает возможные запреты на религиозные организации, отказ в легитимности незарегистрированным религиозным организациям, перерегистрация уже зарегистрированных организаций и многие другие ограничения.
ArrayК сожалению, азербайджанское правительство проигнорировало международные рекомендации и критику этого закона и продолжает применять ограничительные меры (совсем недавно на религиозную литературу).
Все это привело к созданию новых отрицательных условий для свободы вероисповедания в Азербайджане. Мусульманским общинам (шиитским и суннитским) и многочисленным протестантским общинам было отказано в регистрации, продолжаются их преследования, власти разрушили или закрыли мечети в Баку и Гяндже.
Этот Закон о религии был принят, хотя Азербайджан справедливо гордится тем, что стал первым светским государством в мусульманском мире", - отмечает Кэтрин Косман.
Азербайджан, как и другие постсоветские правительства, по словам эксперта, следует политике активного секуляризма или светскости, когда государство имеет исключительное право контролировать и ограничивать все аспекты религиозной жизни. Возможно, многие постсоветские государства решили, что их граждане принимают неправильные решения без государственного руководства: "Есть информация, что азербайджанский парламент сейчас рассматривает закон, согласно которому религиозная и другая литература должна будет иметь специальный штамп МНБ, прежде чем может быть продана. Тут хотелось бы просто посоветовать властям, чтобы они уважали права и здравый смысл своих граждан". Комментируя причины усиления религиозного экстремизма и преследования верующих на Кавказе и в Центральной Азии, Кэтрин Косман отметила, что невежество и бездействие представляют собой смесь, которая может привести к экстремизму. Десятки лет в СССР доступ ко всем религиозным традициям был запрещен. В постсоветском мире уровень образования упал, а безработица, особенно среди молодежи, высока.
По ее мнению, такие постсоветские государства, как Азербайджан, Туркменистан и Таджикистан, имеют границы и этнические связи с Ираном и Афганистаном. Это дает возможность определенному радикальному влиянию просачиваться в эти страны. Однако такое влияние обычно находит благодатную почву там, где процветают невежество и лень. "И если правительство утверждает, что человек принадлежит к запрещенной или радикальной группе, то он уже может быть привлечен к ответственности и длительному тюремному заключению, а иногда, как в Узбекистане, на срок до 15 лет! В последние годы некоторые постсоветские государства запретили труды турецкого богослова Саида Нурси, и его последователи были заключены в тюрьму", - заявила в заключение Кэтрин Косман.
Во-первых, радует то, что там, на Западе, хотя бы на экспертном уровне, имеются в наличии люди, признающие демократический потенциал ислама как религии. Да, на самом деле, скажем так, в "первозданном виде" демократический потенциал ислама намного выше, чем у христианства и иудаизма. Речь идет и о качестве определения данного понятия как "власти народа", так и в более "узком формате" применительно к равноправию полов. Например, первые халифы после Пророка были избраны, можно сказать, что "прямым голосованием" со стороны мусульманской общины. Хотя надо отметить, что этот момент в истории ислама стал причиной раскола. Часть мусульман выступила против выборов, так как они считали, что халифом должен стать Хазрат Али, которого Пророк, согласно их утверждениям, перед смертью назначил своим преемником.
То есть, на самом начальном этапе противостояния среди мусульман возникли противоречия между сторонниками "демократического" и "наследственного" государственного строительства. И все же надо отметить, что на местном, условно скажем, "муниципальном уровне" принципы формирования и управления мусульманской общины являются самыми демократическими. По сути, ислам изначально попытался реализовать на деле принцип "местного самоуправления" мусульманской общины. В исламе, если следовать традиции и правилам, полностью отсутствует принцип вертикальной подчиненности в организационных вопросах. Каждая мусульманская община имеет полную свободу при выборе главы, то есть имама. Это в теории...
По сути, можно сказать, что именно ислам впервые в современной истории человечества применил принцип "позитивной дискриминации" для обеспечения защиты прав женщин. Напомним, "позитивная дискриминация" - это политические меры, применяемые для создания статистического равенства в должностях, уровнях образования, дохода для представителей разных полов, рас и этносов. "Позитивная дискриминация" осуществляется путем предоставления преимущественных прав или привилегий определенным группам. Фактически название "позитивная дискриминация" является эвфемизмом политики предоставления привилегий на основании пола, расы, этноса и соответствующего отношения к конкретному человеку, при котором "позитивностью" считается достигаемая цель - статистическое равенство, ради которой целесообразно поступиться принципом равенства всех людей вне зависимости от расы, пола, или вероисповедания. Движущая сила позитивной дискриминации носит двойственный характер. Сторонники позитивной дискриминации считают, что она помогает увеличить до предела преимущества многообразия во всех слоях общества, а также компенсировать вред, причиненный ранее или причиняемый в настоящее время публичной, институциональной или непреднамеренной дискриминацией..
|
